Сквозь пелену слез девочка различала серые, ничем не отличающиеся друг от друга, силуэты домов, мелькавшие за окном синего "минивена". Приторный голос женщины из отдела социального обеспечения, расписывающей прелести детского дома, практически не долетал до детского слуха. Мрачная пелена тоскливого одиночества и отчаяния отделяла Таюю от этого мира, внезапно ставшего чужим и холодным. Хрупкие плечики дернулись от судорожного всхлипа, вырвавшегося из груди. "Мама... Папа..." - родителей больше не было. Хокумон попыталась вспомнить их родные смеющиеся лица, теплые прикосновения, запах маминого парфюма, но сознание отчего-то выдавало лишь ужасающую картину двух неподвижных, буквально собранных по кускам, тел в гробах, прикрытых белым саваном до самых побродков. Особенно отчетливо маленькой Тай представлялись их посиневшие губы и невыносимая вонь формалина. "Мама... Папа..."
- Ну вот и приехали, - машина плавно затормозила около обшарпанного розоватого здания, на двери была прибита жестяная табличка со стершимися буквами, - Добро пожаловать в твой новый дом! - бодро объявила социальная работница, открывая заднюю дверь и выразительно глядя на сироту.
Девочка подняла мутный взор на ее одутловатое лицо, отчего-то напоминавшее жабью морду, и, чуть помедлив, вылезла наружу. Ее тут же схватили за руку и потащили ко входу. Потом были какие-то другие тетки с бесконечными вопросами и сочувственными взглядами и долгая беседа с лысоватом мужичком в посеревшем халате, называвшим себя мудреным словом "психолог". Шуршали бумаги, из соседней комнаты доносились визгливые детские голоса, кто-то сунул Таюе засаленный носовой платок, вышитый красными цветами... Все было как в тумане. Она даже не понимала, куда и зачем ее привезли. А, впрочем, какая разница? Ведь их больше нет... "Мама... Папа...

Ближе к вечеру девочку все же оставили в покое, отослав "поиграть с новыми друзьями". Хокумон кивнула головой и направилась в противоположном от игровой комнаты направлении. Через пару минут она наткнулась на какое-то пустое помещение, кажется, класс рисования, и нырнула в его угнетающую тишину. Беспросветная всеобъемлющая тоска с новой силой навалилась на острые плечики, и Таю послушно осела под тяжестью этого страшного слова "смерть". В карих глазах вновь заблестели хрусталики слез, уверенно проложившие на щеках две мокрые дорожки. "Почемууууу? Почему они?" - дрожащие пальцы держали фотогафию полугодовалой давности. Со снимка на нее смотрела красивая улыбающаяся женщина в легком белом пальто, а мужчина рядом с ней воодушевленно махал рукой, подавая пример чужой рыжеволосой девочке у него на руках. Это была не Таюя, она не умеет смеяться. Это не ее отец держит в крепких руках, она уже никогда не посмотрит на людей с высоты папиного роста. Людей нет, а картинка есть. Какая же это ложь. Разве можно так радоваться? Враки-враки-враки! Она теперь совсем одна... Совсем. "Мама... Папа..."

Отредактировано Hokumon Tayuya (2012-08-14 21:03:20)